Не забывайте: самые красивые вещи в мире — самыебесполезные.

Джон Рёскин, «Камни Венеции», том 1

«Что надеть?» — вот самый сложный вопрос, которыйприходилось решать каждый день.

В приглашении в особняк Валентино насчет дресс-кодаговорилось: «полуторжественный», и вот как раз приставка «полу-» выгляделазагадочно. Это расплывчатое «полу-» оставляло слишком много неопределенностей,совсем как ночь, на которую не назначено ни бала, ни вечеринки. Особенно тяжелов подобных случаях молодым людям. Для них «полуторжественный» дресс-код можетозначать как пиджак и галстук (правда, с определенными видами воротников можнообойтись и без галстука), так и «все белое и манжеты навыпуск», если делопроисходит летом, а также всевозможные фраки, жилеты, сюртуки, килты или нуочень стильные пуловеры. Правда, если подумать, девушкам такая формулировкатоже покоя ни сулила. Последствия могли быть прямо-таки взрывными — впрочем, вНью-Красотауне любая формулировка приглашения означала безумную суету вечернихсборов.

Тэлли больше нравились торжественные балы, на которыеполагалось являться в строгих вечерних нарядах — так называемые«белогалстучные» или «черногалстучные». Да, в таком виде чувствуешь себя неочень-то вольготно, так что и веселье на балу не разгорится до тех пор, покавсе не напьются, зато нет нужды ломать голову над тем, что же все-таки надеть.

— Полуторжественный стиль, полуторжественный… —твердила Тэлли, вновь и вновь обшаривая взглядом свою необъятную гардеробную.

Стойки с одеждой выезжали вперед и убирались внутрь, едвапоспевая выполнять команды глазной «мыши» Тэлли, наряды бешено раскачивались наплечиках. Какое все-таки гадкое словечко это «полу-»…

— Да и слово ли это вообще? — проговорила Тэлливслух. — Полу…

Словечко оставило гадкий привкус во рту, и так пересохшемпосле вчерашних возлияний.

— «Полу-» — это всего лишь половина целого, — сапломбом пояснила комната.

— Математика… — отмахнулась Тэлли. Тут ее накрылприступ головокружения, Тэлли плюхнулась на кровать и уставилась в потолок.«Это нечестно, — капризно думала она. — Почему я должна ломать головунад какой-то дурацкой половинкой слова?»

— Да пропади оно пропадом! — сказала она вслух.

Комната поняла хозяйку неправильно. Стойки с одеждойвтянулись внутрь, и стена-панель закрыла гардеробную. У Тэлли не было силобъяснять, что она имела в виду похмелье, которое вольготно развалилось у нее вголове, будто перекормленный котяра — мрачный, своенравный и не желающийсдвинуться с места.

Вчера ночью Тэлли с Перисом и компанией других «кримов»каталась на коньках — они опробовали новый аэрокаток над стадионом Нефертити.Ледяная пластина, парящая в воздухе благодаря магнитной решетке, была такойтонкой, что просвечивала насквозь. Над ее прозрачностью трудилась стайкамаленьких машинок, снующих между конькобежцами, будто пугливые жуки-водомерки.Фейерверки, взлетающие над стадионом, превращали аэрокаток в этакий шизоидныйвитраж, беспрестанно меняющий цвет.

Всем пришлось надеть спасательные куртки на тот случай, есликто-то провалится. Конечно, такого еще ни разу не случалось, но Тэлли все равнострашно нервничала: ей не давала покоя мысль о том, что мир может в любоймомент разлететься вдребезги. Чтобы прогнать страх, она заливала в себя всеновые и новые порции шампанского.

Потом Зейн — он среди «кримов» был вроде главаря — заскучали вылил на лед целую бутылку. У алкоголя температура замерзания ниже, чем уводы, и теперь кто-нибудь непременно провалится в дыру, прямо на фейерверки,заявил он. Лучше б Зейн не одну бутылку вылил — тогда бы у Тэлли с утра не такжутко раскалывалась голова.

Комната издала особый звон, означавший, что Тэлли вызываетдругой «крим».

— Алло.

— Алло, Тэлли.

— Шэй-ла! — Тэлли с трудом приподнялась и подперлаголову ладонью. — Мне нужна помощь!

— Ты насчет сегодняшней вечеринки? Знаю.

— Ты соображаешь, что такое одеться полуторжественно?

Шэй рассмеялась.

— Тэлли-ва, какая ты глупая! Ты разве не слышаласообщение?

— Какое сообщение?

— Его передали несколько часов назад.

Кольцо-интерфейс Тэлли лежало на столике около кровати. Онавсегда снимала его на ночь — по привычке, оставшейся с тех самых пор, когда онабыла неугомонной уродкой и ночами частенько отправлялась на вылазки. Теперь оназаметила, что колечко едва заметно пульсирует. Звук на время сна Тэллиприглушила.

— Ой. А я только что проснулась.

— Так что забудь про всякие «полу-». Все изменилось.Дресс-код изменился. Теперь это маскарадные костюмы, вот!

Тэлли спросила время. Комната сообщила ей, что сейчас почтипять вечера.

— Что? Через три часа? В маскарадных костюмах?

— Ага, я тебя понимаю. Я и сама по стенкам бегаю. Жутьпросто. Можно, я к тебе зайду?

— Валяй.

— В пять?

— Да. Принеси завтрак. Пока.

Тэлли опустила голову на подушку. Кровать под ней кружилась,как скайборд. День только начался, а уже катился к концу.

Она надела на палец кольцо-интерфейс и сердито выслушаласообщение. Оказалось, и правда, сегодня на вечеринку будут пускать только всногсшибательных маскарадных костюмах и никак иначе. Все, кто услышал сообщениевовремя, уже давно взялись за дело, а у Тэлли осталось всего три часа, чтобысоорудить потрясный наряд.

Порой ей казалось, что быть настоящей преступницей намного,намного проще.

Вместе с Шэй прибыл завтрак: две порции омлета с лобстерами,тосты, тушеные овощи, кукурузные оладьи, виноград, шоколадные кексы и две«Кровавых Мэри». Такую уйму еды вряд ли смогла бы нейтрализовать целая упаковкасжигателя калорий. Перегруженный поднос подрагивал в воздухе. Магнитныеподъемники трепетали, как уродец в первый школьный день.

— Ой, Шэй… Мы же с тобой раздуемся, как дирижабли!

Шэй хихикнула.

— Да не бойся ты, не раздуемся! Я как услышала, какой утебя замогильный голосочек, так и решила, что тебя нужно поддержать. Ты сегоднядолжна выглядеть на все сто. Все «кримы» явятся, чтобы принять тебя в своиряды.

— Угу, на все сто… — вздохнула Тэлли и взяла сподноса стакан с «Кровавой Мэри». — Соли маловато, — нахмурилась она,отпив глоток.

— Нет проблем, — беспечно проговорила Шэй,соскребла ложечкой с омлета украшение из черной икры и размешала икру в стаканес коктейлем.